Первый президент Украины Леонид Кравчук рассказал в своем интервью для Lb.ua подробности обстоятельств, при которых Украина получила независимость 30 лет назад.
Интервью, по всей видимости, было записано еще до того, как 87-летнему Леониду Макаровичу сделали операцию на сердце, после которой он все еще пребывает в реанимации. И, конечно, до того, как 5 августа умер тогдашний глава КГБ Украины, а впоследствии глава СБУ, минобороны и премьер-министр независимой Украины Евгений Марчук.
Молния! Кравчук попал на операционный стол | Новости Украины FROM.UA
Помер перший голова СБУ і екс-прем’єр України Євген Марчук | Новости Украины FROM.UA
В 1991 г. народные батальоны не стали бы на защиту Украины
«В Украине было три с половиной миллиона коммунистов. Целая армия. Не было ни одного предприятия, которое не возглавлял бы коммунист. Такой была вся система от первичной парторганизации до ЦК. Поэтому любая малейшая ошибка, спешка в чем-то могли привести к трагическим последствиям.
Можете спросить у Евгения Марчука, который тогда был государственным министром по вопросам обороны, национальной безопасности и чрезвычайных ситуаций УССР, о том, что происходило во время и после ГКЧП. Когда мы сидели в Верховной Раде и принимали вопрос о независимости, он ко мне приходил и сообщал: летают самолеты, в Киев подходят советские войска. Могло случиться так, что наши желания могли быть похоронены. Поверьте, тогда народные батальоны не стали бы на защиту Украины».
«Звонит мне в 6:30 утра первый секретарь ЦК Компартии Украины Станислав Гуренко и говорит: «Леонид Макарович, у меня в кабинете представитель ГКЧП, который приехал по поручению в Украину решить ряд очень важных вопросов. Он хочет с вами встретиться ». Я говорю: «Хорошо, сейчас приведу себя в порядок и поеду к себе, пусть приходит». А Гуренко мне отвечает: «Нет, я хотел бы, чтобы ты [а мы были с ним на« ты »] встретился с ним у меня, в ЦК Компартии Украины».
Я говорю Гуренко: «Станислав Иванович, а что? Что, у меня уже нет должности председателя ВР? Давай так: пока я председатель ВР, то буду встречаться с Варенниковым у себя. А ты, если хочешь, приходи».
Только я сел в автомобиль, звонит мне на тот момент президент РСФСР Борис Ельцин (а Горбачев тогда был в Крыму, на Форосе) и говорит, а это важно: «Леонид Макарович, я звоню Горбачеву и не могу дозвониться. Меня не соединяют. Поскольку Крым - это Украина, я вас прошу, позвоните, может, вас соединят ». Я звоню прямо из автомобиля, берет трубку очень вежливая женщина и говорит: «Горбачев не может подойти, он плохо себя чувствует». Я спросил ее, когда можно перезвонить. Она ответила, что это надолго. Позвонил снова Ельцину и все ему рассказал; он только и сказал: «Что же, ничего не получается».
…Пока шли эти разговоры, я приехал в Верховную Раду. Иду в свой кабинет, а там - полная приемная генералов: Варенников привез с собой немало представителей высшего командного состава армии СССР. Смотрю, вместе с ним командующий Киевского военного округа Украины. Я поздоровался, еле прошел между ними в кабинет. Пригласил Варенникова, пришел Гуренко, Масик (на тот момент 1-й заместитель председателя Совета Министров УССР).
Украинской армии еще не было
Сели мы за стол. Я говорю: «Слушаю вас, Валентин Иванович». Он спрашивает: «Леонид Макарович, вы знаете, что в Москве произошло?» Я ответил, что не совсем знаю, потому что только радио и слушал. Он тогда говорит: «Горбачев не сумел справиться с задачей, мы взяли власть в свои руки. Я приехал с целью ввести в Украине чрезвычайное положение ». Это означает, что законы почти не действуют, а ограничения настолько велики, что даже представить сложно. Я ему: "Валентин Иванович, каким образом, Рада же не работает? Я как председатель ВР не могу сам ввести чрезвычайное положение. Надо созвать сессию, а созвать сессию, мне нужны документы ». Он мне: «Какие ещё документы? Вы же слышали, что передали по радио » «Э, нет, - говорю, - у нас другой порядок. Я каждому депутату должен дать документ с красной печатью, чтобы он почитал и сам сделал вывод ». Он увидел, что из этого ничего не получится. Затем была длительная перепалка».
«Когда я говорил о том, что мы не можем с пылу, с жару ввести чрезвычайное положение, что это нереально, он сказал так: «Мы это можем сделать и без вас». Это была конкретная угроза. Я ему ответил: «Конституцией такого не предусмотрено». А что я мог еще сказать, когда все войска подчиняются ему? Тогда же не было еще украинской армии. Это была советская армия, и она подчинялась только Москве. Мы не могли давать ей указания.
В конце концов он говорит: «Вижу, что вы не понимаете. Я, пожалуй, поеду во Львов, посмотрю, что там происходит: там Народный рух, Чорновил, могут быть вопросы. Возвращаясь в Москву, заеду по дороге к вам и мы продолжим разговор ». Он поехал во Львов и обратно уже не вернулся в Киев. Из Львова полетел прямо в Москву».
